Мориама Эйноскэ неслышно проскользнул в храм и растянулся плашмя в почтительном поклоне.

– Гончаров не приехал. Он отправился в Петербург. С послом Путятиным прибыл капитан Посьет. Они просят, чтобы послы бакуфу первыми посетили их и пришли на корабль.

В Нагасаки было обещано Путятину, что если не удастся ему в скором времени вернуться из-за войны, а договор с Америкой будет подписан, то все права, которые получит Америка, будут впоследствии предоставлены России. Путятин, правда, недоволен остался. Перед отъездом из Нагасаки он вдруг заявил, что члены делегации со стороны Японии на этих переговорах не являются уполномоченными, так как не смеют ничего решать сами, а обо всем должны запрашивать Эдо. После этого заявления эскадра Путятина ушла. Но данные друг другу обещания, конечно, оставались в силе.

Путятин и Посьет – опасные противники. Они будут настаивать на своем, на исполнении обещания. А это опасно.

Но за своей спиной, в своем стане, опасностей для Кавадзи гораздо больше, чем в чужом. Смотреть приходилось не только вперед, но и назад.

Кавадзи гордится тем, что он – чиновник до мозга костей: дельный, это всеми признано, знающий положение в государстве, его финансы, торговлю, отношения между князьями, сыск и опасения правительства, морское дело и береговую охрану, полицейское и тюремное дело, княжеские и императорские войска и правительственную деятельность. Он изучил все это гораздо лучше тех, кто презирает чиновников и объявляет себя творцами будущей страны. Кавадзи знал не только эти дела, но и все козни, преступления и оплошности, с ними связанные, лучше тех, кто тайно восставал против этих недостатков и несправедливостей. Уходящий год – год небывалой путаницы в истории страны.

Саэмон но джо отлично помнил, как все началось с Путятиным, когда переговоры были возложены на него и Старика.

Тсутсуй и Саэмон но джо прибыли в Нагасаки. Тамошние бугё такие же упрямцы, как здешние симодские. Здесь вчера у Цкуси Суруга но ками в управлении пустым чаем напоили и спать пришлось в собственном футоне. Еще неизвестно, когда пришлют провизию и свежую рыбу. Можно простить. Здесь город еще только благоустраивается.

Все эти бугё, выживающие из ума князья, должно быть, не очень хотят признавать преимущества чиновника, рожденного в беднейшей самурайской семье и выслужившегося до одной из высших должностей. Это неуважение аристократов всегда преследует Саэмона но джо как проклятие. Почему же ему не желать изменения старого порядка и установления новых отношений Японского государства со всеми странами мира? А он при этом честно служит старому порядку, стараясь лишь спасти его от крушения.

В Нагасаки оба бугё ждали начала переговоров с иностранными эбису, вооружаясь. Войска были вызваны в Нагасаки из соседних княжеств и введены в город. Князья в должности бугё всюду выставили пушки и охрану. Кавадзи и Старика уверяли перед их отъездом по приглашению Путятина на русский корабль, что их увезут в Россию пленниками. Князь бугё велел нагрузить одно из судов порохом и подвести к борту «Паллады» к тому времени, когда на фрегате начнется прием японских уполномоченных. На случай, если Путятин вздумает увезти японское посольство, судно приказано было взорвать вместе с людьми и с «Палладой», чтобы заранее отомстить русским. Но Старик – Тсутсуй Хизен но ками – сам князь, поддержал Кавадзи твердо и решительно, и план воинственных бугё, в страхе сидевших за стенами в своем Управлении Западных Приемов, был отвергнут.

Путятин и его посольство при первой встрече на берегу вели себя очень достойно. На корабле они произвели еще лучшее впечатление. Особенно сам Путятин. А также Гончаров, Пещуров и Посьет. По общему мнению, которое сложилось потом у японцев во время деловых встреч, всем этим людям можно верить, они искренни. Особенно вежлив и приятен Гончаров. Это настоящий честный дипломат: всегда находил глубокие доказательства, говорил, что Япония должна добровольно открыться. Он часто шутил, всегда приятно и вежливо, и увлекал своими рассказами о Европе, о театрах там, о музыке и особенно о женщинах! Какой красивой представлял он будущую жизнь Японии! Он говорил о поездках японцев по всем странам мира и уверял Кавадзи, что с красавицей женой он мог бы ехать в Петербург, Париж и Лондон, все смотреть там и изучать. Какое впечатление произвела бы такая благородная супружеская пара!

Эскадра ушла, послы вернулись в Эдо и доложили о своих переговорах, а другие послы, во главе с Хаяси Дайгаку но ками, доложили о переговорах с Перри. В столице, в правительстве и обществе сложилось мнение, что хотя американцы богаче и у них совершенней корабли, больше матросов и оружия, но нет таких честных дипломатов и образованных, обходительных и искренних людей, как Путятин, Гончаров и Посьет.

– Фьюить… Фьюить… У-у-а-а! – грянули на улице.

Послышался ритмический свист. Кавадзи поднялся на ступеньки храма, закрыл за собою бумажную дверь в раме, оставив щель, и с любопытством ждал. Не зря рассказывал вчера Цкуси, как эбису дуют в трубы, свистят и поют.

Сверху хорошо было видно, как под холмом по одной из улиц, отбивая дружный шаг, появилась черная колонна усатых эбису с ружьями на плечах и в высоких шапках с перьями.

– А-а-а, у-у-у… – распевали они.

«Совсем как маленькие дети! Такие же звуки издают!» – подумал Кавадзи. А в то же время, как всегда, он замечал: все эти эбису бледны, поэтому выглядят очень старыми и уставшими.

Песня умолкла, некоторое время слышен был лишь гулкий топот грубых сапог. Потом грянул хор трубачей. Видно было, как они дули, напрягаясь, у них как будто красные мячики выкатывались над рыжими усами.

В садах среди красных камелий, под ветвями с апельсинами замелькали пестрые халаты женщин. Голые ребятишки с бамбуковыми палками на плечах выскакивали на улицу и шагали по сторонам отряда. Они подымали ноги и хлопали ими по земле, совсем как эбису.

Собаки со злобным лаем носились взад и вперед. Сзади отряда идут два матроса с бамбуковыми палками в руках и замахиваются ими на собак.

– А вот идет Можайский, – объяснил Накамура, – у него на плечах держится ящик с красками. У него рост шесть сяку. [67] и пять сун [68] Это их офицер и главный художник.